Человек из подполья
Сразу после войны к нашей деревне прибился парень, Иван - красивый, улыбчивый, да еще и с головой, с руками...
Многие девки сохли по нему. Но ведь он, как и полагается, выбрал одну - маленькую, аккуратненькую красавицу Сонечку. Сыграли они свадьбу, построили дом, родили детей. Гордилась Сонечка своим Иваном: хорошим мужем он стал, хорошим отцом. И в бригадирах уже ходил. Но с годами …
Правду говорят: седина - в бороду, бес - в ребро: перестал управлять собой, клюнул на женское внимание - стал захаживать к вдове Липочке. Правда, втихаря, как считал, тайком. Однако в деревне разве что-то утаишь?
Узнала Сонечка об измене мужа. Конечно же, грустить стала, однако мужа ни разу не упрекнула: вид делала, что верит всем его сказкам о задержке у начальства, на работе и о рюмках с друзьями.
Но тут как-то приезжают домой уже довольно взрослые их сыновья. Видят, глаза у матери на мокром месте, а отца нет дома - не ночевал.
Вышли они все трое на улицу, постояли там, поговорили и двинулись к той вдове.
К счастью, она их издалека увидела, крикнула Ивану:
- Прячься! Твои парни идут.
Тот головой вертит - куда прятаться?
Она люк в полу на себя раз - и пнула его в подполье...
Закрыла за собой и даже коврик на половицы накинула.
А ребята уж на пороге, говорят:
- Доброе утро, тетя Олимпиада. Уж не здесь ли наш отец?
- Нет... Здесь никого нет, - отвечает та.
- Но ведь люди в деревне говорят, что заходит он. И даже ночует, - отметил старший Иванов сын.
- Врут, - поджала губы женщина. - Конечно: на вдову и лапоть лает... Неправда все!
- И то, что вы в рюмку заглядываете? - уточнил Иванов младший, увидев на столе две рюмки.
- Это бывает... Иногда, - не упиралась тетка.
- И курить уже стали? - спросили сыновья, увидев в пепельнице гору окурков.
- Бывает, мальчики... Курю - изредка... Оно же от горя, от одиночества - вы не знаете - еще и не то сделаешь...
- Даже в пляс кинешься? - улыбнулся третий из сыновей, увидев скомканный коврик на том люке.
- Ну, - вздохнула, покраснев, Липа.
- Ну, тогда извините нас. Наверное, зря мы людям поверили?
Ребята несколько минут посидели еще в доме, постояли у порога, посмотрели на вешалку, где висела отцовская тужурка, но до поиска его самого опускаться не стали. Попрощались, двинулись домой.
Опасность, как будто, миновала: Липа открыла люк в подполье, Ивашка, едва живой, выполз.
Что он пережил там, что передумал, можно только догадываться, так как больше его Сонечка никогда не плакала. Дорогу к Олимпиаде он забыл. Как, кстати, и к другим женщинам, которые готовы были открыть ему дверь.
Дина Дубоделова.
Ошибка в тексте? Выдели ее мышкой и нажми: Ctrl и Enter!
